Фултон, Миссури, 5 марта —Здесь сегодня выступил Уинстон Черчилль, пропагандируя братскую ассоциацию между Британской империей и Соединёнными Штатами, чтобы остановить «экспансионистские и прозелитические тенденции» Советского Союза.

Представленный президентом Трумэном в Вестминстерском колледже, британский премьер-министр времен войны заявил, что простой баланс сил сегодня в мире был бы слишком незначительным преимуществом только предлагал «искушение для испытания прочности».

Он добавил, что англоговорящие народы должны наоборот поддерживать подавляющее превосходство сил со своей стороны, пока « прямая дорога будущего станет свободной не только для нашего времени, но и для грядущих веков.»

Считает, что занавес разделяет Европу

Мистер Черчилль нарисовал мрачную картину послевоенной Европы, на которую «опустился железный занавес через весь континент» от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике.

Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт — все подвергаются возрастающему давлению и контролю из Москвы , и добавил:

«Это, конечно не та освобождённая Европа за построение которой мы боролись. И не та, которая содержит в себе основы прочного мира.»

Даже перед «железным занавесом», Италию сдерживали в её попытках вернуться к нормальному национальному существованию «притязания, выученного коммунистами, маршала Тито на бывшую итальянскую территорию», и восстановление сильной Франции было затруднено пятой колонной, работающей « в полном единстве и абсолютном повиновении указаниям, получаемым из коммунистического центра.»

Он энергично намекнул на параллель между положением Советского Союза в настоящее время и положением Германии в 1935 году, когда по его словам «без единого выстрела Германия могла быть избавлена от ужасной судьбы, постигшей её, и все мы могли уберечься от страданий, которые Гитлер навлёк на человечество.»

 Он предупреждает, что время на исходе, если мир не «попытается снова, в третий раз научиться, в школе войны, несравнимо более жестокой, чем той, от которой мы только что освободились.»

Его слова, продолжает он, не означают, что война с Советским Союзом неизбежна и надвигается. Он выражает мнение, что Россия не хочет войны, но предупреждает, что Москва желает плодов войны и неограниченного распространения своей мощи и политики.

Умиротворение — не то, что нужно

Трудности с которыми встречаются западные демократии не исчезнут, если закрыть на них глаза, ожидать того, что случится или проводить политику умиротворения.

Восхищаясь и высказывая уважение к маршалу Сталину, мистер Черчилль заявил, что англоговорящие народы понимают нужду России в безопасных западных границах, чтобы избежать повторения германской агрессии и приветствуют Россию на её законном месте среди ведущих стран мира.

Из своего опыта общения с русскими он вынес, что они ничем не восхищаются так, как силой и не уважают слабость в военном отношении.

Увидев подавляющую силу на стороне тех, кто придерживается принципов Организации Объединённых Наций, Советский Союз, заявил мистер Черчилль, будет готов к урегулированию оставшихся разногласий с западным миром.

Он предложил, чтобы секрет атомной бомбы остался в руках Соединённых Штатов, Великобритании и Канады, потому что «было бы неосторожным и неправильным» доверить его ООН, пока эта организация «находится в стадии становления.»

Он сказал, что ещё ничей сон в мире не стал менее крепким из-за того, что атомный секрет находится под надзором этих стран, но народы мира потеряют покой, если секретом овладеет «какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство.»

Он также призвал к немедленному учреждению военно-воздушных сил ООН, состоящих из эскадрилий стран-участниц, способных их снарядить. Эти эскадрильи должны быть обучены и экипированы дома, но размещены за границей. Они не будут принимать участие в боевых действиях против собственной страны, но будут выполнять приказы ООН.

Хотя он выразил уверенность в конечной способности ООН к сохранению мира на Земле, мистер Черчилль, сказал, что она должна стать «»истинным храмом мира», а не только ареной борьбы в Вавилонской башне.

(Нью-Йорк Таймс 5.3.1946)

Интервью тов. И. В. Сталина с корреспондентом „Правды“ относительно речи г. Черчилля

Ha днях один из корреспондентов «Правды» обратился к тов. Сталину с просьбой раз’яснить ряд вопросов, связанных с речью г. Черчилля. Тов. Сталин дал соответствующие раз’яснения, которые приводятся ниже в виде ответов на вопросы корреспондента.

Вопрос. Как Вы расцениваете последнюю речь г. Черчилля, произнесенную им в Соединенных Штатах Америки?
Ответ. Я расцениваю ее как опасный акт, рассчитанный иа то, чтобы посеять ’семена раздора между союзными госу­дарствами и затруднить их сотрудничество.
Вопрос. Можно ли считать, что речь г. Черчилля причи­няет ущерб делу мира и безопасности?
Ответ. Безусловно, да. По сути дела г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И г. Черчилль здесь ие одинок, — у него имеются друзья не только в Англии, ио и в Соединенных Штатах Америки.
Следует отметить, что г. Черчилль и его друзья порази­тельно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провоз­гласил расовую теорию, об’явив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершать судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы, как единственно полноценная нация, должны господ­ствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит г. Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноцен­ные, должны господствовать над остальными нациями мира.
По сути дела г. Черчилль и его друзья в Англии и США пред’являют нациям, ие говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добро­вольно и тогда всё будет в порядке, — в противном случае неизбежна война.
Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством Чер­чиллей. Вполне вероятно поэтому, что нации, не говорящие на английском языке и составляющие вместе с тем громад­ное большинство населения мира, не согласятся пойти в новое рабство.
Трагедия г. Черчилля состоит в том, что он, как закоре­нелый тори, не понимает этой простой и очевидной истины.
Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР. Ясно также и то, что такая установка г. Черчилля несовместима с существующим союз­ным договором между Англией и СССР. Правда, г. Черчилль для того, чтобы запутать читателей, мимоходом заявляет, что срок советско-английского договора о взаимопомощи и со­трудничестве вполне можно было бы продлить до 50 лет. Но как совместить подобное заявление г. Черчилля с его установ­кой на войну с СССР, с его проповедью войны против СССР? Ясно, что эти вещи никак нельзя совместить. И если г. Черчилль, призывающий к войне с Советским Союзом, считает вместе с тем возможным продление срока англо­советского договора до 50 лет, то это значит, что он рассмат­ривает этот договор, как пустую бумажку, нужную ему лишь для того, чтобы прикрыть ею и замаскировать свою антисо­ветскую установку. Поэтому нельзя относиться серьёзно к фальшивым заявлениям друзей г. Черчилля в Англии о про­длении срока советско-английского договора до 50 и больше лет. Продление срока договора не имеет смысла, если одна из сторон нарушает договор и превращает его в пустую бумажку.
Вопрос. Как Вы расцениваете ту часть речи г. Черчилля, где он нападает на демократический строй соседних с нами европейских государств и где он критикует добрососедские взаимоотношения, установившиеся между этими государст­вами и Советским Союзом?
«
Ответ. Эта часть речи г. Черчилля представляет смесь элементов клеветы с элементами' грубости и бестактности.
Г-н Черчилль утверждает, что «Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти зна­менитые города и население в их районах находятся в совет­ской сфере и все подчиняются в той или иной форме не толь­ко советскому влиянию, но и в значительной степени увеличи­вающемуся контролю Москвы». Г-н Черчилль квалифицирует всё это, как не имеющие границ «экспансионистские тенден­ции» Советского Союза.
Не требуется особого труда, чтобы показать, что г. Чер­чилль грубо и беспардонно клевещет здесь как на Москву, так и на поименованные соседние с СССР государства.
Во-первых, совершенно абсурдно говорить об исключи­тельном контроле СССР в Вене и Берлине, где имеются Союз­ные Контрольные Советы из представителей четырех госу­дарств и где СССР имеет лишь V* часть голосов. Бывает, что иные люди не могут не клеветать, но надо всё-таки знать меру.
Во-вторых, нельзя забывать следующего обстоятельства. Немцы произвели вторжение в СССР через Финляндию, Поль­шу, Румынию, Болгарию, Венгрию. Немцы могли произве­сти вторжение через эти страны потому, что в этих странах существовали тогда правительства, враждебные Советскому Союзу. В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу — около семи миллионов человек. Иначе говоря, Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединённые Штаты Америки, вместе взятые. Возможно, что кое-где склонны предать забвению эти колос­сальные жертвы советского народа, обеспечившие освобож­дение Европы от гитлеровского ига. Но Советский Союз не может забыть о них. Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопа­сить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лойяльно от­носящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления Советского Союза, как экспансионистские тенденции нашего государства?
Г-н Черчилль утверждает, далее, что «Польское прави­тельство, находящееся под господством русских, поощря­лось к огромным и несправедливым посягательствам на Германию».
Здесь что ни слово, то грубая и оскорбительная клевета. Современной демократической Польшей руководят выдаю­щиеся люди. Они доказали на деле, что умеют защищать
интересы.и достоинство своей родины так, как не умели это делать их предшественники. Какое имеется у г. Черчилля основание утверждать, что руководители современной Поль­ши могут допустить в своей стране «господсзтео» предста­вителей каких бы то ни было иностранных государств? Не потому ли клевещет здесь г. Черчилль на «русских», что имеет намерение посеять семена раздора в отношениях меж­ду Польшей и Советским Союзом?..
Г-н Черчилль недоволен, что Польша сделала поворот в своей политике в сторону дружбы и союза с СССР. Было время, когда во взаимоотношениях между Польшей и СССР преобладали элементы конфликтов и противоречий. Это об­стоятельство давало возможность государственным деятелям вроде г. Черчилля играть на этих противоречиях, подбирать к рукам Польшу под видом защиты от русских, запугивать Россию призраком войны между нею и Польшей и сохранять за собою позицию арбитра. Но это время ушло в прошлое, ибо вражда между Польшей и Россией уступила место дружбе между ними, а Польша, современная демократиче­ская Польша, не желает быть больше игральным мячом в руках иностранцев. Мне кажется, что именно это обстоя­тельство приводит г. Черчилля в раздражение и толкает его к грубым, бестактным выходкам против Польши. Шутка ли сказать: ему не дают играть за чужой счёт.-
Что касается нападок г. Черчилля на Советский Союз, в связи с расширением западных границ Польши за счёт за­хваченных в прошлом немцами польских территорий, то здесь, как мне кажется, он явным образом передёргивает карты. Как известно, решение о западных границах Поль­ши было принято на Берлинской конференции трёх держав на основе требований Польши. Советский Союз неоднократ­но заявлял, что он считает требования Польши правильны­ми и справедливыми. Вполне вероятно, что г. Черчилль не­доволен этим решением. Но почему г. Черчилль, не жалея стрел против позиции русских в этом вопросе, скрывает от своих читателей тот факт, что решение было принято на Берлинской конференции единогласно, что за решение го­лосовали не только русские, но также англичане н амери­канцы? Для чего понадобилось г. Черчиллю вводить' людей в заблуждение?
Г-н ЧерчрЛль утверждает, дальше, что «коммунистиче­ские партии, которые были очень незначительны во всех этих восточных государствах Европы, достигли исключи­тельной силы, намного превосходящей их численность, и стремятся всюду установить тоталитарный контроль, поли­цейские правительства превалируют почти во всех этих стра­нах и до настоящего времени, за исключением Чехословакии, В них не существует никакой подлинной демократии».
Как известно, в Англии управляет ныне государством одна партия, партия лейбористов, причем оппозиционные партии лишены права участвовать в правительстве Англии. Это назы­вается у г. Черчилля подлинным демократизмом. В Польше, Румынии, Югославии, Болгарии. Венгрии управляет блок нескольких партий — от четырех до шести партий, — причем оппозиции, если она является более или менее лойяльной, обеспечено право участия в. правительстве. Это называется у г. Черчилля тоталитаризмом, тиранией, полицейщиной. Почему, на каком основании, — не ждите ответа от г. Чер­чилля. Г-н Черчилль не понимает, в какое смешное положе­ние он ставит себя своими крикливыми речами о тоталита­ризме, тирании, полицейщине.
Г-ну Черчиллю хотелось бы, чтобы Польшей управляли Соснковский и Андерс, Югославией — Михайлович и Паве- лич, Румынией — князь Штирбей и Радеску, Венгрией и Австрией — какой-нибудь король из дома Габсбургов и т. п. Г-н Черчилль хочет уверить нас, что эти господа из фашист­ской подворотни могут обеспечить «подлинный демокра­тизм». Таков «демократизм» г. Черчилля.
Г-н Черчилль бродит около правды, когда он говорит о росте влияния 'коммунистических партий в Восточной Евро­пе. Следует однако заметить, что он не совсем точен. Влия­ние коммунистических партий выросло не только в Восточ­ной Европе, но почти во всех странах Европы, где раньше господствовал фашизм (Италия, Германия, Венгрия, Болга­рия, Румыния, Финляндия), или где имела место немецкая, итальянская или венгерская оккупация (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания, Польша, Чехословакия, Юго­славия, Греция, Советский Союз и т. п.).
Рост влияния коммунистов нельзя считать случайностью. Он представляет вполне закономерное явление. Влияние коммунистов выросло потому, что в тяжелые годы господ­ства фашизма в Европе коммунисты оказались надежными, смелыми, самоотверженными борцами против фашистского режима, за свободу народов. Г-н Черчилль иногда вспоми­нает в своих речах о «простых людях из небольших до­мов», по-барски похлопывая их по плечу и прикидываясь их другом. Но эти люди не такие уж простые, как может показаться на первый взгляд. У них, у «простых людей», есть свои взгляды, своя политика, и они умеют постоять за себя. Это они, миллионы этих «простых людей», забаллоти­ровали в Англии г. Черчилля и его партию, отдав свои го­лоса лейбористам. Это они, миллионы этих «простых лю­дей», изолировали в Европе реакционеров, сторонников со­трудничества с фашизмом и отдали предпочтение левым де­мократическим партиям. Это они, миллионы этих «простых людей», испытав коммунистов в огне борьбы и сопротивле­ния фашизму, — решили, что коммунисты вполне заслу­живают доверие народа. Так выросло влияние коммунистов в Европе. Таков закон исторического развития.
Конечно, г. Черчиллю не нравится такое развитие собы­тий, и он бьет тревогу, апеллируя к силе. Но ему так же не нравилось появление советского режима в России после пер­вой мировой войны. Он также бил тогда тревогу и органи­зовал военный поход «14 государств» против России, по­ставив себе целью повернуть назад колесо истории. Но исто­рия оказалась сильнее черчиллевской интервенции, и дон­кихотские замашки г. Черчилля привели к тому, что он по­терпел тогда полное поражение. Я не знаю, удастся ли г. Черчиллю и его .друзьям организовать после второй мировой войны новый военный поход против «Восточной Европы». Но если им это удастся, — что мало вероятно, ибо миллионы «простых людей» стоят на страже дела ми­ра, — то можно с уверенностью сказать, что они будут биты так же, как они были биты в прошлом, 26 лет тому назад.